Начну с того, что в Беларуси добыт очередной зубр. Старый, немощный, уже не годной как производитель, самец-одиночка. Говоря словами документов – зубр резервного фонда.
Я даже не буду писать где именно он добыт – меньше проблем будет как у участников этой охоты, так и у охотпользователя в угодьях которого и проходила эта охота.
Какие могут быть проблемы, если зверь добыт легально и с соблюдением всех условностей? Да собственно никаких, кроме воя в сети, который мы привыкли корректно называть “общественным резонансом”.
Итак, кто в основном у нас охотится на зубров? От всей общей массы охотников, которые приезжают к нам добыть быка примерно 50 процентов составляют россияне. Вторая половина – остальные. Среди них есть и европейские охотники, и американцы, и азиаты.
В подавляющем большинстве случаев это коллекционеры трофеев, которые приезжают «добирать» зубра для того, чтобы пополнить или закончить свою коллекцию добытых зверей, что всячески поддерживается Международным Сафари-клубом, точнее Комитетом по трофейным рекордам этого клуба (система измерения трофеев SCI).
Именно этот клуб придумал знаменитую. «Африканскую пятерку» а кроме нее множество других трофейных серий, собрав которые (часто объездив весь мир) человек получает вожделенный приз. В рамках этой трофейной лихорадки существует и «бычья» или «буйволиная» серия из девяти или двенадцати позиций, которые нужно «закрыть». Вот и ездят такие охотники к нам в страну.
Так вот, охотники на зубров, это чаще всего именно такие собиратели. Зачем это нужного им – вопрос на который сложно ответить даже в большой статье. Причем в статье этой речь пойдет об аддикциях свойственных любому коллекционеру. Проще говоря – им это нужно, они платят за это дело и это их право и их дело.
Зачем это нужно охотпользователю и аутфитеру – тоже понятно, они таким образом зарабатывают деньги.
Теперь пару слов о тех кому от этого плохо. Старому зубру? Ему-то конечно плохо, ему уже давно плохо потому что раньше он был сильный и могучий, а сейчас старый и дряхлый. По сути выстрел охотника не дает этому зверю погибнуть собственной смертью.
Много ли зубров добывается в Беларуси ежегодно? Сложно сказать, но по прикидкам и опросам компаний-аутфитеров, которые тоже не слишком охотно делятся информацией, вырисовывается число примерно в два десятка особей. Из них только компания Артхант устроила порядка десятка таких охот. И при этом все отстрелянные особи – крупные, но уже дряхлые старые самцы.
В самой охоте на зубра сложностей не много, однако и на забой коровы она не похожа, так как зубр зверь довольно чуткий и осторожный. Если сравнивать с лосем, то зубр более осторожен чем сохатый.
Теперь очень коротко расскажу о белорусской популяции зубров. Начну с сороковых годов – тогда зубров практически не осталось, однако люди напряглись, взяли себя в руки и приложили массу усилий, чтобы сохранить этот вид, поддержать его, размножить, увеличить его количество до такой степени, что он больше не помешался в Беловежской пуще.
Итогом успешной работы стало расселение зубра по нашей стране и создание массы микропопуляций этого вида, у нас, а затем и за пределами нашей страны. Сейчас свободно живущими зубрами могут похватать многие европейские государства. Причем в Польше их больше чем в Беларуси: 1,9 тысяч против 1,8 тысяч особей. Задача выполнена, казалась бы? И что дальше?
А дальше зубры продолжают размножаться, хуже того – они продолжают есть и едят очень много. В лесу корм заканчивается, поэтому звери выходят на сельскохозяйственные поля, уничтожая урожаи на корню. Можно себе представить, что будет с полем, если стадо в 150 голов выйдет зимой на озимые. Если популяция животных начинает расти, то способов сдерживать его в каких-то рамках всего несколько: расселение, отстрел и эпизоотия.
Эпизоотия — это когда звери начинают массово дохнуть от заразных болезней чаще всего это происходит по причине перенаселения и скученного содержания. Расселять зубров проблематично – эти прожорливые звери в основном даром никому не нужны, их слишком сложно прокормить.
Остался отстрел? Но проблема в том, что исключить зверя из списка охраняемых видов (Красной книги) куда проблематичнее, чем их туда внести. Вот потому и получается ситуация вокруг зубра несколько странная: их охранный статус как бы относится ко II категория (EN) однако охота на них все-таки разрешена, но с оговорками.
Но вернемся к конфликту с сельским хозяйством. За потраву урожая нужно платить, убыток покрывает охотпользователь. Так что же лучше для всех – дать старому зубру погибнуть своей смертью и стать кормом для лисиц и жуков-могильщиков или же пасть от пули иностранного охотника? А на деньги, вырученные от охоты частично будет покрыт ущерб, нанесенный сельскому хозяйству и закуплен корм для оставшихся зубров.
На эту тему можно порассуждать, она вполне дискуссионная. Однако нужно постараться делать это без пафоса, без брызг розовых слюней и без использования «высокого штиля». Да, зубр – это национальное достояние, но такое же национальное достояние как лось или, скажем, дубовая роща.
Главное, следует помнить, что зубр – это не символ, не скрепа и не красная тряпка. Проще говоря, зубр – это такая большая корова, которая сначала была редкой, а теперь благодаря усилиям людей, корова эта перестала быть редкой и в массовом количестве угрожает благополучию наших лесов, благополучию всех остальных копытных, благополучию сельскохозяйственного производства. Поэтому на мой взгляд, зверь этот должен занять надлежащее ему место в списке представителей фауны нашей страны, которого он пока не занимает.
Александр Гурон
